Гора поднимается медленно в гору, -
Всё круче и круче мой путь к небесам,
На склонах вдоль тропки растут мандрагоры,
Они равнодушны к пугливым словам.
Лишь страхи живут постаревшей улиткой,
Тропинки, что выше, травой заросли,
И где моя преждняя детская прыткость?
И где мои, бывшие прежде, мечты?
Уже утомился, болят мои ноги,
Идти не хочу и пуста голова,
И чудится - я лишь в начале дороги,
А путь, что за мною, исчез в никуда
Как не было, слёз, ни прокленов, ни стонов,
Как не было, небу нелепых угроз,
Как не было долгих пустых разговоров,
Ушибов и ссадин, падений, заноз.
Чем выше взбираюсь, растёт ощущенье,
Что я понижаюсь, спускаясь к камням,
Глаза уж на уровне ваших коленей,
Лодыжек и стоп, вот так путь к небесам!
И каждого встречного я принимаю,
И каждому сердце готов подстелить,
Себя я не знаю, но их понимаю,
Теперь ради них мне идти, чтобы жить.
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
3) Жизнь за завесой (2002 г.) - Сергей Дегтярь Я писал стихи, а они были всего лишь на бумаге. Все мои знаки внимания были просто сознательно ею проигнорированы. Плитку шоколада она не захотела взять, сославшись на запрет в рационе питания, а моё участие в евангелизациях не приносило мне никаких плодов. Некоторые люди смотрели на нас (евангелистов) как на зомбированных церковью людей. Они жили другой жизнью от нас и им не интересны были одиночные странствующие проповедники.
Ирина Григорьева была особенной. Меня удивляли её настойчивые позиции в занимаемом служении евангелизации. Я понимал, что она самый удивительный человек и в то же время хотел, чтобы она была просто самой обыкновенной девушкой. Меня разделяла с ней служебная завеса. Она была поглощена своим служением, а я только искал как себя применить в жизни и церкви. Я понимал, что нужно служить Богу не только соответственно, не развлекаясь, но и видел, что она недоступна для меня. Поэтому в этом стихе я звал её приоткрыть завесу и снять покрывало. Я хотел, чтобы она увидела меня с моими чувствами по отношению к ней и пытался запечатлеть состояние моего к ней сердечного речевого диалога, выраженного на бумаге. Но, достучатся к ней мне всё никак не удавалось.
